Текст источника как объект анализа для историка и филолога

В сфере гуманитарного познания интеллектуальные операции с чужим описанием того или иного фрагмента социальной жизни являются основным источником для формирования своих собственных суждений о том, что не дано исследователю как фрагмент его непосредственного опыта. Г.О. Винокур признавал "очень удачным" замечание Ф.Ф. Зелинского, что "в центре внимания как филолога, так и историка стоит памятник" Но для первого памятник в его прямой данности и есть непосредственный объект работы, а для второго - это только исходный пункт исследования". Чужое свидетельство обычно представлено в виде текста. Реже - в виде карты, картины или предмета материальной культуры. Во всяком случае чужое свидетельство нуждается в понимании, интерпретации или даже "переводе". Однако при подготовке специалиста историка или филолога тот круг операций, который приводит к адекватному пониманию чужого описания, все еще остается в зоне "сумеречной" методики. В недавно изданном введении в специальность британского историка научение работе с источником рассматривается как базовая составляющая исследовательского ремесла, максимально близкая к искусству: "вчитываться" в период до тех пор, пока он не услышит, как жившие тогда люди начинают говорить; .важна не столько методика, сколько склад ума - почти инстинкт, - выработать который можно лишь методом проб и ошибок.

Между тем в ХХ веке гуманитарными науками (от лингвистики до социальной антропологии) было накоплено много ценного в отношении оптимизации работы с текстом другого, как в отношении содержательного анализа, так и учета широкого конкретно-исторического контекста при интерпретации. Чтобы формировать умения, необходимые для работы с источником, необходимо хотя бы их перечислить. Ведь сравнение суждений всегда сопряжено с весьма различными по природе интеллектуальными операциями. Их иерархия и рабочий список должны помочь историку в ясном понимании того, что в его собственном понимании нуждается в особой проверке, уточнении и верификации, что идет от его включенности в современную культуру, а что навязано автором сообщения. Возьмем два оценочных суждения из школьных учебников истории разных лет.

1. Коммунистическая партия вырастила большой отряд советских писателей. Его ядро составили такие выдающиеся пролетарские писатели и поэты, как А. М. Горький, В. В. Маяковский, А. С. Серафимович, Демьян Бедный и другие, которые поддержали Октябрьскую революцию и пошли вместе с народом.

2. Идеологическое наступление на культуру. Одной из основных черт тоталитарного режима является всеохватывающий партийно-государственный контроль над духовной жизнью общества с целью внедрения в массовое сознание единственной унифицированной идеологии, оправдывающей и обосновывающей все деяния режима.

И в том и в другом случае имеет место попытка дать обобщенную оценку "культурной революции" в СССР.

Для сопоставления этих суждений может служить компилятивный конспект табличной формы. Он позволяет выделить элементарный составляющие двух суждений. (Уточнения, извлекаемые из более широкого конкретно-исторического контекста, даны курсивом)

В результате подобного анализа студент научается самостоятельно атрибутировать отрывок из источника. Он может доказать, что суждение 1 могло возникнуть скорее всего в брежневскую эпоху (не заостряется внимание на борьбе с враждебными деятелями искусства), а суждение 2 - в посткоммунистический период. Не менее важно научить студента (будущего учителя) выявлять в двух позициях не только антитезу, но и ту базовую конвенцию, в рамках которой становится возможным сравнение этих суждений. Обе позиции исключают из рассмотрения ту часть духовной культуры, которая не отливается в произведения профессионального искусства. Таким образом, обе позиции могут быть поняты только в рамках противопоставления: государство/режим как активный организатор культурного пространства - деятели культуры как носители искусства и посредники - народ как пассивный носитель массового сознания реципиент. Антитеза сводится к тому, правильно или НЕправильно государство в 1920-30-е гг. выбрало и воспитало деятелей культуры для формирования и коррекции массового сознания. Историку следует понимать, что для более глубокого осознания конфликта между идеологией-1 и идеологией-2 необходим выход за рамки выявленной конвенции и рефлексия не по поводу частицы "НЕ", а по поводу истоков схемы "государь - жрецы - народ" и причин ее живучести в России . В принципе, попытки осознания того же материала на базе иной концептуальной схемы пока не предпринимались. Хотя в общем понятно, что для России ХХ века история духовной культуры "молчаливого большинства" с ее невиданным сплетением массовой культуры (со всем набором "масок" - от мещанских до криминальных) и христианских (в том числе и богоборческих) и европейских течений (от марксизма и джаза до идеологии "яппи") не вписывается в схему "государь - жрецы - народ". Поэтому на первом шаге достаточно хотя бы поставить вопрос о поиске новой схемы.

Это интересно:

Михайловский замок
Территория ансамбля располагалась на правом берегу реки Фонтанки, недалеко от её истока, за вторым летним садом, с южной стороны верховья реки Мойки, и занимала часть обширной территории Третьего Летнего сада. Здесь, на берегу Фонтанки и ...

Античная наука
Исходя из содержания понятия культуры, науку следует рассматривать как явление культуры, т. е. ее областью. Вместе с тем наука как система развивающего знания отличается от всех явлений культуры прежде всего тем, что ее содержанием являет ...

Публицистика М. М. Щербатова
Наиболее ярким представителем идеологов дворянства являлся уже упоминавшийся князь М. М. Щербатов. Это была колоритная фигура. Богатый ярославский помещик, с гордостью называвший себя «Рюриковичем», прекрасно образованный, владелец большо ...