Общественно-политическая мысль Древней Руси

Ценность братолюбия в древнерусском общественном и в том числе политическом сознании была очень высокой. Оно всегда выступает в литературе средневековой Руси как нечто положительное. Носителем всегда оказывается положительный герой, и наоборот, преступник против любви - герой отрицательный. К вражде людей подталкивает дьявол. А человек, исполненный любви, напротив, следует божественному завету. В тех случаях, когда факты жизни не позволяли следовать этой элементарной схеме, изобретались различные уловки. Так, например, немало, очевидно, трудностей доставила автору ПВЛ противоречивая фигура князя Владимира I, персонажа априорно положительного, но содеявшего много такого, что не позволяло просто «расписать его по трафарету». И тогда оказывается, что в убийстве Ярополка виноват не благоверный князь, а воевода Блуд, на которого и изливается запас нравоучительных обличений («Блудъ преда князя своего и приимъ от него чьти многи се бо бысъ повиненъ крови тои»). Что в женолюбии (которое по мировоззрению летописца любви противоречит, как грех противоречит праведности) он лишь повторил «подвиг» уважаемого библейского царя Соломона. А Окаянный Святополк будто бы даже сам виноват, что оказался «сыном двух отцов» («От греховнаго бо корени золъ плодъ бываеть < .> темь и отец его не любяше, бе бо от двою отцю - от Ярополка и от Володимера»; в Сказании о борисе и Глебе: «Обаче и матере моея грехъ да не оцеститься и съ правьдьными не напишуся, нъ да потреблюся отъ книгъ живущиих»). Никак невозможно было допустить, чтобы Владимир был обвинен в отсутствии братолюбия. В подавляющем большинстве случаев трудностей не возникало. Академиком Д.С.Лихачевым замечено, что «авторы XII - XIII вв. не знают коллизий между тем, что представляет собой князь и как воспринимаеют его окружающие» и «не изображают скрытой внутренней духовной жизни, которая могла быть неправильно понята окружающими». Злодей древней русской истории Святополк Окаянный потому и злодей, что избивал братию, прочищая себе путь к престолу, после смерти Владимира. А первые русские святые - Борис и Глеб потому и святые, что в ответ не подняли руку на брата, почитая его «в отца место». Однако не утилитарная идея сохранения незыблемости княжеской иерархии сделала Бориса и Глеба самыми любимыми и почитаемыми святыми на Руси. По мнению известного исследователя древнерусской религиозности Г.П.Федотова, основная, характерная черта их подвига - непротивление, жертвенность. «Подвиг непротивления есть национальный русский подвиг, подлинное религиозное открытие новокрещеного русского народа». Не оспаривая в целом утверждения Г.П.Федотова, необходимо все же обратить внимание на то обстоятельство, что из всех возможных вариантов для демонстрации идеи непротивления русская книжная традиция выбрала именно историю о братолюбии и преступлении против братолюбия. Если посмотреть на этот факт в культурном контексте, основные черты которого были намечены выше, то становится понятно, что выбор этот совсем не случаен. По утверждению Н.Ингама, который сравнивал жития князей-мучеников, чешского Вацлава и русских Бориса и Глеба, тема «братолюбия» является отличительной чертой русской литературы о страстотерпцах. Можно считать, что в Сказании о Борисе и Глебе нам явлен тип идеальной любви, как понималась она древнерусской образованной элитой. Это своего рода «Ромео и Джульетта» русского средневековья. Интересный штрих к намеченной картине древнерусского словоупотребления добавляет берестяная грамота № 752, найденная при раскопках древнего Новгорода в слое рубежа XI – XII вв. Анализ содержания грамоты позволил В.Л.Янину трактовать ее как послание женщины XI века возлюбленному, не пришедшему на свидание. На любовный характер указывает эмоциональность, нескрываемая обида, звучащая в тоне письма. В то же время несколько странно на первый взгляд выглядит фраза, с которой женщина начинает свои упреки адресату: «А язъ тя есмь имела, акы брат собе» - «А я к тебе относилась как к брату!» Если понимать данную фразу исходя из представлений нашего времени, трактовка, предложенная В.Л.Яниным, кажется невозможной. Однако истолкование все же может быть верным. В культурном контексте эпохи оборот «относиться как к брату» мог означать высшую степень привязанности, любви, которую мы сейчас назвали бы «платонической». Именно в таких выражениях влюбленная жительница древнего Новгорода могла говорить о «высокой» любви.

Это интересно:

Культура как тип социальной памяти общества
В современной культурологии можно выделить несколько конкурирующих научно-исследовательских программ, различающихся между собой разным пониманием того, что такое культура и каковы возможные способы ее изучения. В аналитических определени ...

Постоянство Дали
В то же время Дали работал и над несколькими другими проектами, среди которых декорации и костюмы к постановке балете Мануэля дэ Фалла "Эль сомбреро де трес пикос" ("Треугольная шляпа"). Дали поместил на сцене мешки с ...

Возникновение Марксизма, его социокультурные истоки
Марксизм, философское, экономическое и политическое учение, основоположники которого — Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Опираясь на изучение немецкой классической философии (Гегель, Фейербах и др.), английской политэкономии (Смит, Рикардо и ...